Звёзды ночью скатились с орбиты,
Оторвались от глади небесной.
И мечты, что казались разбиты,
Светлячками застыли над бездной.
Лунный свет, прочертил нам дорогу
Из себя что-то тайное корча.
Сердце сжалось в тиски понемногу,
Стало в панике двигаться молча.
В глубине странной тьмы замирая,
Ветер полз между веток не быстро.
И внутри от любви, как живая,
Возникала свербящая искра,
Освещая собою всех встречных,
Прошагавших немалые вёрсты.
Мы с тобой будем счастливы вечно,
Мы зажжём в небе новые звёзды -
Те, что будут сверкать, как софиты,
Изменяя пространство снаружи,
И срываясь с небесной орбиты,
Совмещать одинокие души!

© Иванцов Вячеслав

Всё, что случилось зимой – покрывается снегом.
В снежных узорах на окнах скрываются тайны.
Все чудеса в этот сказочный миг не случайны,
В лунном свечении жизнь, наслаждаясь ночлегом,
Больше уже не боится зимы и мороза.
Зимние вьюги встречают прохожих достойно.
В мире становится тихо и очень спокойно,
Снег на земле в темноте пишет белую прозу.
Я у него очень много подслушал историй,
Много ответов нашёл на простые вопросы.
Сотни снежинок, как будто замёрзшие звёзды
Скрыты от глаз человеческих в каждом узоре.
Я восхищённый такой красотой, непременно
Всё начинать, как положено, буду стремиться.
Этой зимой на полях, как на снежных страницах,
Можно дорогу найти в бесконечной вселенной!

© Иванцов Вячеслав

Сладких снов, моё пьянеющее солнце!
Пусть тебе сегодня наше счастье снится.
До меня во сне своей рукой дотронься,
Пролистай мои запретные страницы.

Прошепчи о том, что слишком непристойно,
То, за что потом с тобой нам будет стыдно.
Я загнал своих коней ретивых в стойло.
Я готов! И это всем в округе видно.

Сладких снов! Пока ещё мы только люди,
Доведённые своей мечтой до краха.
Я уснул и жду, когда меня разбудишь,
Жду, когда в моих мечтах не будет страха,

Жду, когда в твоих словах не будет боли,
Тех ночей, в которых спать нам не придётся!
А до той поры, пока я не с тобою,
Засыпай, моё пьянеющее солнце!

Я хочу тишины! Я устал от внезапного крика.
Я молюсь всем Богам, но при этом не верю в Богов.
Для меня всё вокруг непривычно обычно и дико,
Необычно привычно, и я ни к чему не готов!

Не готов к суете, что несёт по земле ураганом,
Из кармана рассыпав бесцельно, что долго копил.
Не готов к нищете, и столичным пустым ресторанам,
К единичному счастью и тёмным аллеям могил!

Не готов ни к чему, словно жизнь ничему не учила,
Не бросалась под ноги, как старый, измученный пёс.
Я хочу тишины, а не слов, забирающих силы,
Не дающих понять – это блеф или это всерьёз,

Не дающих увидеть лица посторонних сквозь маски,
Через фразы чужие прочувствовать истинный ум.
Я хочу тишины, а не крик, раздирающий связки.
Я прошу тишины, а в ушах – раздражающий шум!

Я не буду тебе признаваться
В этих смертных и мрачных грехах,
В том, что с тех отношений остался
Неизведанный ранее страх,

Что коррозией выело сердце
От прошедших когда-то обид.
От тебя обязательно скрою,
Что оно, как и раньше, болит.

Ни за что от меня не узнаешь,
Что меня изменило с тех пор.
Я не тот, я – другой! Понимаешь?
И закончим, давай, разговор.

Я с тех пор как по новой родился,
Даже прежнее имя забыл.
Я увидел тебя и влюбился,
И не важно, каким раньше был!

Я начну по порядку свой долгий рассказ.
Захотите послушать — садитесь поближе.
У меня за спиной долгий жизненный стаж,
А от опыта лет пресловутая грыжа.

Не женат — это вечный источник проблем,
Или, может быть, вечный источник свободы.
Я испробовал в поиске множество схем
И впустую потратил чудесные годы.

Неудачи мои вряд ли можно списать
На простую судьбу и неистовый случай.
Я себе повторял: «Это мне ни к чему!
Понапрасну себя не кори и не мучай!

Ты, к несчастью, не самый завидный жених,
И тебя эта русская сгубит рулетка:
Из шести — обязательно пять холостых,
Но они выпадают тебе очень редко.

Ты находишь себе совершенно не тех,
Долго лечишься после, не дух не уймётся
Успокойся, расслабься, забудь обо всех,
И в твоей жизни то, что ты ищешь, найдётся!»

Пунктирной стала линия судьбы,
По жизненной тропе прошла стежками.
Такое чувство, что теперь не мы,
А кто-нибудь другой играет нами.

И кто-то резко дёргает за нить,
Узлами замыкает наши лески.
И трудно стало что-то изменить,
И всё короче в линии отрезки.

Вдали алеет наш последний штрих.
И что за ним ждёт нас – совсем не ясно.
А ветер, нас несущий к мысли, стих,
И ждать его возврата нам опасно!

И гнаться за мечтою – не резон.
Не хочется терять связь с этим миром.
Когда-нибудь зайдём за горизонт,
Закончим наши жизни штрих-пунктиром!

Чересчур наворочен. Мой мозг очень точен.
Пусть немного порочен, даже более чем.
Мимолётные взгляды всех тех, кто был рядом,
В двести двадцать разрядом в область нервных систем.

Я в любви признавался, божился и клялся,
Я на стены кидался и не знал, что я врал.
А теперь я сорвался. До нуля — и взорвался.
Я замкнулся и сдался. Механизм сбои дал.

Сердце плавит и режет. Внутри слышен скрежет,
В венах — пластика холод, в артериях — сталь.
Я не знаю, что будет, если кто-то полюбит,
Если вдребезги сердце побьёт, как хрусталь.

Если сможет решиться во сны собой вшиться,
Прикоснуться к поверхности кожи рукой,
Языком, нежным взглядом, пулей, смазанной ядом,
Став по жизни моей путеводной звездой.

От виска и до шеи… Ниже, ближе, нежнее,
Дальше, резче, врезаясь, вгрызаясь в гранит.
И, поверьте, быть может, мозг, плавясь под кожей
Навсегда это чувство в себе сохранит…
CTRL, ALT и DELETE

Я тебя сейчас хочу до нервной дрожи,
До вибрации на уровне колен,
До мурашек, разбежавшихся по коже,
Ставших мыслями, покинувшими плен.

От толчка до незапятнанной харизмы,
Разгораясь в голове моей дотла,
Мчатся к низу, опошляя чувства мысли,
Замирая где-то ниже живота.

Разбивая незаметные барьеры,
Обнажаясь, ставя жизнь свою на кон,
Образ твой внутри рождается из пены,
Афродитой выходя из лона волн,

Совмещая вместе время и пространства,
Пробивая путь внутри меня ключу,
Сердце пляшет в лихорадке дикой танца,
Мне давая знать, как я тебя хочу!

Небо цвета льняного сахара
Перед ливнем всегда седое.
Я бы землю отстроил заново,
Только смета дороже втрое.

И совсем не успеть до ужина,
Что врагу отдают с улыбкой.
Я не знаю, зачем он нужен нам
Этот воздух, как пластик, зыбкий.

Он вдыхается так болезненно,
Что не спится ночами скучными.
В голове вьются рифмы с песнями,
У извилин застряв в излучинах.

И глумятся над телом ёжики,
И вонзают под ногти иглы.
Почему же острей, чем ножики
Эти наши с тобою игры?

Через годы крутые критики
Здесь найдут потайные смыслы.
Только знай, что сильней наркотиков
В головах наших бродят мысли!

Два пути у меня, две дороги.
Мысли спрятав за ворох страниц,
Обрубил я мечтам своим ноги,
В пальцах сжав горло бедных синиц.

Журавли улетели навечно,
В этом небе давно солнца нет.
И, бродя по обочинам жизни,
Я, как пьяный, свалился в кювет.

С каждым словом на коже надрезы,
С каждой фразой – осколки в душе.
И все те, кем когда-то я грезил,
Обрели своё счастье уже.

Да и ты обретёшь его скоро,
Хоть твердишь, что тебе не везёт!
Я для жизни с тобой слишком скован,
Самомнением вечно подорван,
Неудачам открыл вечный счёт!

Пусть я немного пьян —
Пьян от весны и солнца.
Пусть в этих мыслях пыль,
Свет и мой разум тронется!

Пусть я сойду на «нет»
Тайной горя желаний.
Но не тускнеет свет,
Что-то есть между нами.

Я верю, что верну
То, что испортил раньше.
И вместе мы весну
Переживём, протащим

Сквозь все туманы бед,
Что встали, как преграда.
А без тебя мир — сер,
Жизни такой не надо!

Нет покоя в душе. Нет покоя!
Нет идей в голове. Нет идей!
Словно проклят я был. Что такое?
Где тот вредный и злой чародей?

Где он спрятал улыбку, скажите?
Как он вычислил, где спрятан смех?
Накажите его – бейте плёткой
По его наглой попе при всех!

Пусть заплачет злодей, как ребёнок,
Пусть заплатит за горе мне дань.
Пусть расскажет судьбу от пелёнок
До того, как от смеха над жизнью
На моём животе лопнет ткань.

Пусть в истерике буду кататься
Я по полу, собрав в комья пыль.
Пусть мне в зеркале будет казаться,
Что красавец там и богатырь.

Пусть сгорю я дотла, словно свечка,
Пусть столетья не гаснут угли.
И я первой на улице встречной
Пусть признаюсь в огромной любви.

Пусть она мне признается тоже,
Пусть пойдём завтра с ней под венец…
Да, фантазия – дело большое.
Только вряд ли случится такое…
Не случится. Я знаю! Конец!

Говорят, это — яд. Говорят — от него нет спасения.
Все эмоции спят, потерялись во мраке нутра.
Сердце есть? Сердца нет. Просыпаюсь — опять воскресение,
И живу кое-как кое-где от утра до утра.

Всё живёт. Всё в снегу. Всё покрылось до сумерек инеем.
Завтра лёд разорвёт, вскроет в сердце пульсацией шрам.
Говорят, это — яд. Говорят — от него нет спасения.
Только есть ли в нём толк? Или это всё только обман?

Заставлять что-то жить, изнутри рвать на части эмоцией.
Задаваться вопросом: А будет ли жизнь без неё?
В сердце стрелы Амура гниют безобразной занозою,
Только больше нет боли, когда птицей в небо зовёт.

Только солнце восходит не так, как обычно, с рассветами.
Только ноты звучат, но не те, если струны звенят.
И зима — не зима. И весна — не весна. То же с летами!
Говорят, что любовь — это яд. К чёрту всё!
Да, пускай говорят!

А теперь посиди, подумай,
Пролистай этот день назад.
Неужели на сердце струны
Без фальшивых в них нот звенят?

Неужели внутри всё глухо,
И не лучше, не хуже всех?
Молча дремлет печаль-старуха
И не давит на самый нерв?

Кто-то, может, пройдёт, заметит,
Что тебя всё же совесть ест,
Что твой разум за всё ответит
И на гордость поставит крест.

Ты лишишься надолго веры
В человечество и людей.
Я - не подлый, я просто смелый,
И немного тебя глупей!

Я заметил, что ты украдкой,
Потупив свой упрямый взор,
Тихо шепчешь, что очень гадко
Продолжать этот глупый спор

Что у всех есть свои проблемы,
Часть которых нельзя решить.
Что у жизни тупые схемы,
Раз не знаешь, как дальше быть.

Я не лез со своим уставом,
Не вбивал в дружбу острый клин.
Станешь мудрым и очень старым,
Вот тогда и поговорим!

Почему прокис внезапно млечный путь?
Почему у наших мыслей вышли сроки?
Я смотрю на небо, чтобы не уснуть,
Чтобы выяснить, что мы не одиноки!

Чтобы точно знать о том, что хвост комет,
По галактике гуляя автостопом,
Наблюдает кто-то там с других планет,
До сих пор не засечённый телескопом.

Где-то как-то, как и мы, глотает чай
(Я не знаю то, как чай у них зовётся),
Кто-то щурится, прикрывшись, невзначай,
Наблюдая, как его восходит солнце!

Кто-то любит точно так же, так же ждёт,
Точно так же от тоски на небо воет.
Я в фантазиях давно сложил маршрут
До того, кто, как и я, маршруты строит,

Кто сидит сейчас, глядит в своё окно,
Чьи желания быстрей, чем скорость света,
Для кого весь мир – большое полотно,
И кому, как мне, мала его планета!

Холод по коже, бессонные ночи,
Дни превратились в один.
Кто-то внутри подсознание точит
Пятнами жутких картин.

Кто-то похож на отсталое эхо,
Звоном забив весь эфир.
Хочется бросить дела и уехать,
Вновь пережить этот мир.

Взять, заменить на законах акценты,
Чтобы они были впрок.
Снова инфляция сдвинула цены,
Сделав дороже порок.

И снова в тренде кровавые войны,
А после них — нервный срыв.
Новости смерти читаем спокойно,
Сайт в интернете открыв.

Знаете, мне никакого нет дела
До бессердечности масс.
Это не мы в Бога нынче не верим —
Он перестал верить в нас!

Опять я мучаю гитару.
Опять я мучаюсь во сне.
Во мне поэт, как мир мой, старый
Всё ищет истину в вине.
Давно он спился. Чую это!
Едва услышу рифму – пьян.
И перегаром воздух где-то
Из центра льётся по краям.
Я гнал его из зова крови,
Его запои льдом глушил,
Не понимая, что собою
Я сам себя сильней душил.
Я сдался, внемля безрассудству,
Оставив в сердце тяжкий груз.
Во мне поэт, во имя чувства,
Опять насиловал всех муз!

Под выстрелами самых ярких фар
На стенах расцветают силуэты.
И снег давно нырять под всех устал,
И дым вернулся в жерло сигареты.
И время потекло наоборот,
Из памяти стирая год за годом.
И хрустнул под ботинком тонкий лёд,
Наружу дав прорваться талым водам.
А здания десятками антенн
Стремятся расцарапать неба своды.
Ползут быстрей по венам микросхем
На биты разлетевшиеся коды.
По кругу развернулась вспять Земля,
Застыла, завертелась мигом снова.
И пальцами выводят вензеля
На чистый лист: «В начале было слово!»

Бывало так - хотелось отказаться,
Своё пустое сердце сдать в утиль,
И кем-то, кем я не был, не казаться,
Не думать, что я что-то упустил.
Не думать, что я что-то не доделал
И нынче за свои грехи плачу.
Порой казалось, что я слишком смелый,
Что мне любые цели по плечу.
Хотелось, чтоб характер не ломался,
Чтоб я всегда держался, что есть сил.
Но чаще мне казалось, что я сдался,
Что я невольно руки опустил,
Что сердце вдруг скатилось прямо в пятки
И бьётся там, собой ломая пол.
Бывало так! Но всё же я в порядке,
А значит, я себя переборол!

А абонент сегодня снова недоступен.
Он погружён в пучины собственного бреда.
Придумал он себе стандартный график буден.
И быть таким - его пожизненное кредо.
И быть таким - его пожизненная кара,
Его трагедия и, может быть, привычка.
Как будто звёзд ему на этом небе мало,
И всем досталось, но ему не дали лично!
И он озлоблен, хоть и этого не видно,
И он расстроен, но себя не сдал ни разу.
Он иногда, прищурив щёлки глаз ехидно,
Кидает в сторону пристреленную фразу.
Он очень метко подмечает недостатки.
Он очень нервно отвечает на вопросы.
И, как всегда, с его персоны взятки гладки,
Но обсуждают за спиной и смотрят косо.
И если верить слухам, то в него не верят.
Он это знает, и ночами часто дома.
Он запирает на замок входные двери
И выключает звук у трубки телефона!

Я вдалеке от всех взбесившихся невзгод,
От всех идей, забитых пылью в дальний угол,
Внесу твой образ в разум свой, в свободный слот,
Где не найдут тебя ни «Яндекс» и не «Гугл».
Где ты застынешь яркой нежностью в стихах,
Закрытых мною от людской молвы и света.
Сотру аккаунты и паблики в сетях,
Все сообщения оставлю без ответа.
Все поисковые запросы отошлю.
Из интернета ты навеки будешь стёртой.
И на любой чужой вопрос про жизнь твою
Ошибкой выскочу четыреста четвёртой.
Я буду сильно так тебя оберегать,
Что возведу вокруг брандмауэр и стены.
Никто другой любовь твою не должен знать.
Ты - личный код и вечный пульс моей системы.
Ты - дикий вирус, что запущен лично мной.
Курсор, во мне давно нажавший кнопку пуска.
Ты - та, кто мне подарен был самой судьбой,
Ты - всех параметров моих перезагрузка!

По зелёной траве, рассыпая пожухшие листья,
Я вгоняю в депрессию тех, кто умеет любить.
Я двойную сплошную веду по земле своей кистью
За которую этим влюблённым нельзя заступить.
За чертой будет всё: будет жизнь бесконечна, как в сказке,
Если рядом окажется в этот миг именно тот.
Пальцы в струны вплетутся в пылу предварительной ласки,
И наружу прорвётся простой, но красивый аккорд.
Если это не тот, то и песня не будет допета.
И на смертном одре по прошествии множества лет
Ты узнаешь вопрос, на который всю жизнь знал ответы,
Но за миг до того, почему-то, забудешь ответ.
Ты не вспомнишь его. Я-то знаю. Я тоже пытался.
Я на «нет» изошёл. Я от злости плевался слюной.
Я мечтал дальше жить, всё исправить. И что же? Остался…
И теперь покрываю траву пожелтевшей листвой.

Связанные нитями судьбы,
Сшитые суровой толстой ниткой,
Мы с тобой, не зная суеты,
Мчимся вдаль почтовою открыткой,
Мчимся по знакомым адресам
Строчками в подписанном конверте.
Мы с тобой не слышим голоса,
Нам с тобой поющие о смерти.
Мы с тобой найдём другой итог,
Мы с тобой найдём другие смыслы.
Медленно читая между строк,
Гоним от себя дурные мысли.
Вечное стараясь удержать,
Выстоять на грани жизни зыбкой,
Мы с тобой на лезвии ножа,
Сшитые суровой толстой ниткой!

Если ты не готов, значит - нет в тебе силы
Значит, небо тебе не даёт больше знак,
И читать между строк жизнь тебя не учила,
Значит, ты кулаками махать после драк,
Научился! И только кичишься собою
Попытавшись героя создать из себя.
Почему же тогда не доволен судьбою
И вопрос без ответа остался: «Кто я?»
Кто я? Враг сам себе или просто предатель?
Кто я? Ангел и бес, только всё во плоти?
Много жизней прожил, только все на бумаге,
А на деле одной лишь не смог воплотить.
Одиночество чувствуешь? Жалостно воешь
На Луну, словно это светило даст свет?
Только знай – в твоей жизни не будет покоя.
У Луны Солнца блеск, своего света нет!
У тебя тоже нет своего света в жизни.
Говоришь, что страдал. Только вряд ли любил.
А марать грустной рифмой поверхность бумаги
Может каждый – и это не требует сил!

А я ещё одной тобой дышу,
А я ещё одной тобой наполнен.
И жизнь пуста, как ветра белый шум,
Убитого без пары чёрным горем.
И мне ещё не дан последний шанс -
Мне первого хватило с головою.
А мы с тобой, как точки двух пространств,
Сплетённых чем-то важным меж собою.
А мы с тобой, как зеркало воды,
Как в волнах отражения друг друга.
И наше сердце, вбитое во льды,
От прочих ждёт спасательного круга.
И я навек прощаться не спешу.
Придёт момент - я с прошлым распрощаюсь.
А я ещё одной тобой дышу -
А если быть точнее — задыхаюсь!

Сменить характер просто, как рубашку,
При этом сделав так, как хочешь ты?
Ну, извини! Дурацкие замашки!
Смешны твои нелепые мечты!
Смешны твои борьба и переделки
Моих привычных, данных Богом черт.
Мне неуютно, как в чужой тарелке.
И прекрати закатывать концерт.
Ну как, скажи, что склеивал годами
Порвать руками вмиг на лоскуты?
И если что - свои вопросы к маме,
Она меня растила, а не ты!
Она в меня вложила всё, что знает,
А ты меня нашла уже таким.
И вряд ли в нашей жизни так бывает,
Чтоб делать всё, как этого хотим,
Чтоб изменять себе и изменяться,
Когда совсем ни в чём не виноват.
Не подхожу - счастливо оставаться!
Верни меня с претензией назад!

Ну что, приказывай, рассказывай давай,
Аморфно тело в этом платье выгибая.
Смотрю туда, где у тебя запрятан Рай -
Я грех возьму, но всё равно дойду до Рая.
Открою я тебе ворота в твой Эдем,
Откуда изгнан был позорно, между прочим.
А ты и дальше говори об этом всем,
Боясь признаться, от чего я так порочен.
Держись поодаль, будто я - лукавый змей.
От этих страхов становлюсь ещё смелее.
До этих пор во мне дремал могучий зверь,
Момент придёт - я разбудить его сумею.
И, может быть, я тоже буду виноват,
Когда меня в свои объятия пуская,
Обдашь меня горячим жаром, словно Ад,
И мне откроешь, наконец, ворота Рая!

Пройдись по улице пустынной и чужой,
Тебя окутавшей неистовой тревогой.
Твоё лицо укроет сумрак паранджой.
Тебя коснётся свет, но ты его не трогай,
Ты не пугай его - он медленно дрожит,
Покрытый весь какой-то липкой, странной дымкой.
В его покоях тень твоя, устав, лежит
В асфальте выцветшей нечёткою картинкой.
В любовном танце заплелись и свет, и тьма,
Как две фамилии: Монтекки, Капулетти.
В пустынных улицах легко сойти с ума,
Попасться ночи в её путанные сети,
Забыться в этой неподкупной тишине,
Где каждый шорох громче изданного крика,
Где целый город утопает в сладком сне,
А день свои готовит силы для блицкрига!

И место, и время, и всё, как обычно,
И руки, и плечи, и пламенный взор.
Я в лёгкие воздух прибавил и вычел,
Завёл между рёбрами дерзкий мотор.
Растрогался, выплюнул пару наречий,
Бессовестно, словно годами копил.
И руки на шею, стекая на плечи,
Всё ниже и ниже - до выброса сил.
И тень полутоном, и тон полумягкий,
И пальцы по линиям, словно Ван Гог.
То синий - холодный, то красный - горячий,
То власть потерявший внизу между ног.
То стойкий надолго, то дым сигареты -
Окутавший лёгкие нежный вандал.
И ты так наивна, как будто конфету
Я несколько раз у ребёнка забрал.
И хочется просто подумать о вечном -
Как рвущийся возглас внутри удержал,
Как я с нетерпением жду каждой встречи,
В которой бросает то в холод, то в жар!

Одна только вспышка - ты сразу попалась
В липучую ленту привычных вещей:
И сон по утрам, не досмотренный малость,
И мерзкие скрипы дрожащих дверей.
И кофе в семь десять, трамвай в восемь двадцать,
А с ним - вереница гудящих авто.
Пойди, что ли, сразу кому-нибудь сдайся,
Свой гонор поглубже укутай в пальто,
Прикинься довольно простым человеком,
Пытайся не нервничать по мелочам,
С утра занимайся для бодрости бегом,
Потом чтоб не бегать по платным врачам,
Попробуй хоть раз для себя улыбнуться,
Забыв о причинах возникших морщин...
И рельсы дрожат, и трамваи трясутся,
И тонут сигналы в потоках машин.
И замерло всё. И твоя остановка.
Одна только вспышка - и жизнь понесёт.
Выходишь, локтями орудуя ловко,
Из разума лишнее выкинув всё!

Я стираю улыбку с лица, как ненужную маску.
Пусть застывшие скулы от вредных эмоций горят.
Я устал отвечать на твою иллюзорную ласку
И при встрече стирать языком с губ накрашенных яд.
Я устал после бурь бытовых быть безмерно счастливым.
Я устал всё прощать, будто я - всепрощающий Бог.
Я по горло сыт этим твоим непокорным наивом,
И от приторных слов я, наверно, навечно оглох.
Мне открылись глаза, я узнал, что в любви все нелепы,
Позволяем плясать тем, в кого влюблены, на костях.
Пошатнулись морали устойчивой крепкие скрепы,
Потонули стремления в мерзких, никчёмным страстях.
Я тебя понимаю - не просто оставить добычу,
Если эта добыча сама добровольно сдалась.
Я сдираю улыбку с лица, как ненужную фичу
И срываюсь с петли навсегда... Я люблю тебя, мразь!

Ах, как глупа и едка тишина,
Противна тем, что звуков больше нет.
Она разрушить дни мои должна,
Непоправимый мне оставив вред.
Она должна закончить мой мотив,
Мои слова рассыпать на песок,
И все свои идеи воплотив,
Последней пулей выстрелить в висок.
Она должна на пазлы растрясти
Удары брызг из крана на стекло,
Волной о рифы в море унести,
Наскучить тем, что в прошлом увлекло.
Она должна расплавить каждый вздох,
На «да» и «нет» вопросы расслоить.
И в тот момент, когда почти оглох,
Потоком новых нот меня пронзить!

Я, конечно, сражён вашей маленькой местью.
Вы меня удивили, сказав, что нельзя
Находиться в одной категории вместе
И считать, что мы больше, чем просто друзья.
Это просто слова, но за гранью закона.
Это словно игра, только я - вне игры.
Как удары под дых эта ваша «френдзона».
Ощущения эти, как сильный нарыв.
Можно просто смотреть, как в дурацком музее.
Будто книгу читать, зная всё наперёд.
Ненавидеть, когда чувство сильное зреет,
Но потом без энергии солнца умрёт.
Это кто так решил, что последнее слово
Остаётся за той, кто разрушил мне всё?
Никогда не признаю ответа такого,
От которого в щепки мозги разнесёт!
Я смеяться хотел, но решил по-другому.
Ты своими словами меня не трави.
Ухожу, хлопнув дверью, покинув «френдзону»,
Оставляя томиться вас в зоне любви!

Безымянных шагов мелодичная поступь
Отзывается стуком в моей голове.
Огрызается месяцем серая полночь –
Время суток, которое нравилось мне.
Откусив рьяно время, оставив немного,
Размотав напрямик то, что шло по кольцу,
Строит, шкерясь, мне глазки смешно и убого,
Своей пастью сильнее прижавшись к лицу.
Её злачные выхлопы, тусклые взгляды,
Где меня от толпы нелегко отличать,
Превращают Сирен песни в горькие яды,
Заставляя меня навсегда замолчать.
Не моё это, знаете… много абсурда,
Много лишнего пафоса в ликах святых.
Соберу свои вещи, уеду отсюда,
Увезу своё сердце подальше от них.

Ты не теряйся за иллюзией дождей,
За суетой летящих вниз осколков снега.
Меня порой своими строками согрей.
Твой голос бережней любого оберега.
Ты появляйся иногда в моей сети.
Я прилечу сквозь время ярких снов быстрее.
И ты мои не бойся мысли посетить,
Разворошить своим присутствием идеи.
А ты не бойся иногда меня терять,
Чтоб находить потом, ругая за беспечность.
Ты приходи, я захочу тебя обнять
И с нежным вздохом опуститься в бесконечность,
И пропустить возможность с кем-то стать смелей,
Не дать тебе возможность быть с другими тоже.
Ты не теряйся за иллюзией дождей,
Останься лучше поцелуями на коже!

Я добавлю немного свинца чистоте твоей кожи,
И не надо смотреть на меня, протыкая насквозь.
Мы читали с тобою одни гороскопы, и что же?
Всё, что нам предрекали в газетах, увы не сбылось!
Мы искали причины, сперва доверяя советам,
Мы боялись признаться себе, что они тоже врут.
Наши звёзды сияли в других измерениях где-то,
Совершенно не зная, что мы им поверили тут.
Слишком поздно с тобой мы узнали о качестве боли,
Об истоках уже нас связавших навеки проблем.
Расцепиться хотели, сыграть слишком разные роли,
Позабыть амплуа и сюжеты заезженных тем,
Расквитаться когда-нибудь с так надоевшим нам прошлым,
Заглянуть за пределы возможных исходов судьбы.
Я добавлю немного свинца чистоте твоей кожи,
Чтобы первой в меня не додумалась выстрелить ты!

Над бетонными стенами серых домов,
Презирая прохожих угрюмые лица.
Я парю, словно ангел. Всё ясно без слов.
Моё тело давно уже к небу стремится
Изогнув кошкой спину, подняв руки вверх,
Ощутил на лопатках мощь крыльев пернатых.
Сверху вниз, словно птица, взираю на всех.
Я ныряю в восходах, теряюсь в закатах.
Я смеюсь в лицо тех, кто не верил словам,
Говорил, что летать можно вниз - не иначе.
Люди, крылья с рождения выданы вам,
Нужно лишь захотеть, доверяя удаче.
Важно верить в мечту, делать сказочным сон,
Разбудить в теле взрослого детское сердце.
В жизни только один нерушимый закон:
Согревая других, сам сумеешь согреться!

Холодно в комнате стало по осени,
Дремлет, прикрыв нос свой кот.
Чувство, как будто меня снова бросили.
Знаете, это пройдёт!
Мне не в первой закрываться в убежище
И проклинать белый свет.
Главное - нет рядом колюще-режущих,
И никого рядом нет.
Я заверну руки в что-нибудь тёплое.
Важно - быстрее уснуть,
Перенести себя в земли далёкие,
Сны вместо кофт натянуть,
И расписаться в своём безразличии
К тем, кто остался вне сна.
Если снаружи есть осень в наличии,
То в моём мире — весна!

Под выстрелами самых ярких фар
На стенах расцветают силуэты.
И снег давно нырять под всех устал,
И дым вернулся в жерло сигареты.
И время потекло наоборот,
Из памяти стирая год за годом.
И хрустнул под ботинком тонкий лёд,
Наружу дав прорваться талым водам.
А здания десятками антенн
Стремятся расцарапать неба своды.
Ползут быстрей по венам микросхем
На биты разлетевшиеся коды.
По кругу развернулась вспять Земля,
Застыла, завертелась мигом снова.
И пальцами выводят вензеля
На чистый лист: «В начале было слово!»

Не пиши комментарии, больше не выдержу лжи.
Ни к чему эти мне все твои сердобольные речи.
На ушах без того слишком много китайской лапши,
И, поверь, с этим грузом таскаться повсюду не легче.
Не пиши об эмоциях, что захлестнули тебя,
Вымыв всё изнутри налетевшей взрывною волною.
Не для этого я эти строки всю ночь сочинял,
Чтоб обласканным быть на словах этим утром тобою.
Чтоб затасканным быть, как любимый, но сдавшийся кот,
Позволявший тебе так глумиться над собственной честью.
Да, бывает, меня на словах в неизвестность несёт,
Но коробит меня, если фразы задёрганы лестью.
Если хочешь сказать, то скажи прямо так, без прикрас,
Без личин и обличий, метафор и мраморных масок,
Без глобальных сетей, тет-а-тет, то есть - с глазу на глаз,
Разукрасив мой мир ни одной, а десятками красок.
Если любишь - люби! Если нравлюсь - не порти слова.
Если нет - я пойму. Я же знаю, что всех время лечит.
Не пиши в комментариях то, что не скажешь в глаза.
Лучше мимо пройди, так мне будет комфортней и легче!

Как аморально представлять тебя другой.
Хотеть, чтоб ты была одной, но сразу всеми.
Как, потеряв надолго сон свой и покой,
Искать черты других в тебе, как иглы в сене.
Как представлять, закрыв глаза, твоё лицо,
Но не с родной тебе и чуждою картинкой:
От цвета глаз до цвета губ, в конце концов,
И нос - то ровный, то с изящною горбинкой.
То первый маленький, то третий - как хочу.
То бледный цвет, то смуглый тон... и тёмный тоже.
Скользить ладонями своими по плечу,
Касаясь мягкой или очень грубой кожи.
То снизу вверх, то сверху вниз смотреть в тебя -
Какая разница, когда горизонтально?
Хочу тебя я, наконец-то, повстречать,
И посмотреть, какая ты, когда реальна!

Я слегка загорел. Не до пепла, а самую малость.
Как напалмом меня изнутри эта ненависть жгла.
Если кожу стянуть – то под ней ничего не осталось.
Только кости, а между – лежащая слоем зола.
Я снаружи, как в покере, слишком угрюм и спокоен.
Ни одной лишней мысли. Меня не удастся прочесть.
Кто-то в окна бросается. Я по-другому устроен.
Я со льдом, словно виски, подам неизбежную месть.
Я продумаю в ней каждый шаг до последней детали.
Как паук затяну в аккуратно сплетённую сеть.
Так обстряпаю всё, чтобы вы ни о чём не узнали.
А пока продолжаю, как уголь древесный гореть!

Улыбнись - и я за всё тебя прощу:
За все ночи, что со мною ты не рядом,
За проблемы, что тебе не по плечу,
Но которые одним решаешь взглядом,
За слова, что мне не сказаны тайком,
Не пропетые мне шёпотом на ушко.
По квартире ты не ходишь босиком,
Ароматом не пропитана подушка,
Не стоят на полке множество кремов,
Не ругаешься за глупую небрежность.
Улыбнись - и это громче всяких слов.
Разбуди во мне блуждающую нежность,
Посмотри, да так, чтоб сжалось всё внутри,
Чтобы вся обида стала в горле комом.
Чтобы лопнул гнев внутри, как пузыри,
Чтобы замер я, как будто зачарован.
Чтоб забыл за что тебя хочу ругать.
Ты же знаешь, я как снег весной растаю.
Улыбнись - и я начну тебя прощать,
А за что тебя прощать - уже не знаю!

Я выпиваю чашку кофе по утрам,
Я открываю двери в мир цветных эмоций.
Он не поделен между нами пополам,
И для тебя, и для меня сияет солнце.
И для тебя, и для меня одна мечта,
Одно желание, загаданное вместе.
А знаешь, где-то есть на свете суета,
Но мы с тобою не бываем в этом месте.
А, знаешь, где-то есть другая сторона,
Где дышат улицы угрюмостью прохожих,
Где навсегда, лишившись отдыха и сна,
Пытаясь стать другими, лезут вон из кожи,
Где на других свои навесив ярлыки,
Считают капли на стекле от серых ливней,
Где после драк свои сжимают кулаки,
Стремятся сделать роль чужую эффективней,
Где за свои победы каждый платит сам,
Где на Олимпе слишком низменные цели.
Я выпиваю чашку кофе по утрам
И приношу тебе твою к твоей постели!

Какая разница, какой сегодня день?
В твоих объятиях всё кажется весною.
Мои рецепторы окутала сирень,
Пустила корни вниз и выцвела тобою.
Твоих хрустальных слов звенящая капель
Вплетаясь в косы наших тёплых разговоров,
В моём сознании орудует, как хмель,
И пишет сцены нашей жизни без повторов,
И пляшет с топотом, как будто всё внутри
Стремится вывернуть и сбросить с антресоли.
А я опять в твоих объятиях, смотри.
И ты опять сдаёшь все явки и пароли.
В твоих намёках вижу, что нельзя стерпеть
Вперёд несущейся навстречу ветру страсти.
Ещё минута - и уже готов лететь,
Кричать на каждом вздохе, что такое счастье,
Смотреть, как тень моя твою целует тень
И растекается с рассветом по планете.
Давай скажу тебе, какой сегодня день -
Сегодня - самый лучший день на этом свете!

Весь мир как будто из стекла.
Сломаю, если дёрнусь резко.
А ты фарфором истекла,
Намарафетилась до блеска.
В твоих глазах синеет гжель,
Но сквозь меня ты смотришь мимо.
Я смог додуматься уже,
Что у тебя основа - глина.
Что ты покладистой была,
Податливой в руках умельца,
Что ты кому-то отдала
Своё алеющее сердце.
Что для меня потерян шанс.
В стеклянном мире курс на тело.
А ты когда-то обожглась
И в одночасье затвердела!

А в детстве я мечтал о дальних странах,
О том, как я поеду за моря,
Увижу там людей немного странных,
Они увидят странного меня.
О том, как проложу свои маршруты,
Касаясь не открытых островов.
И все картографические путы
Подарят взору тысячи миров.
Мне в детстве так хотелось непристойно
Идти всю жизнь, куда глаза глядят.
Хотелось, чтобы все затихли войны,
Оставив безработными солдат.
Мечтал о том, чтоб сгинули границы.
Хотел найти далёкий новый свет,
И в пыльных исторических страницах
Мечтал оставить свой заметный след!